возможностями в России
Весной 2024 года состоялась IV Научно-практическая конференция "Ценность каждого"
03.07.2024
Открыта регистрация на участие в Международной научно-практической конференции «Социализация и индивидуальная траектория жизни человека с инвалидностью»
23.01.2024
«Сопровождаемое проживание инвалидов» – 1 сентября вступила в силу новая статья Федерального закона «О социальной защите инвалидов в РФ»
18.12.2023
«Ну вот, теперь мы свободные люди»26.07.2018 Месяц назад "Перспективы" поделились радостной новостью: "У нас есть не просто «хорошая», а чудесная, волшебная новость: помните, в прошлом году мы собирали средства на экспертизу по дееспособности ребят из детского дома, в котором работаем. Помните наверняка историю о Саше и Яше, которые, повзрослев, были вынуждены отправиться в интернат для взрослых. О том, как они писали неумелым почерком заявления, «не хочу в ПНИ», о том, как их готов был принять особенный, уютный и настоящий жилой дом на Охте, созданный питерской ассоциацией организаций родителей-детей инвалидов, ГАООРДИ, в прошлом году.
Конечно, огромное спасибо руководителю ГАООРДИ и двигателю удивительно современного, правильного, свободного и заботливого одновременно дома «Новая Охта» — Маргарите Урманчеевой, которая горячо включилась в судьбу ребят: ведь без твердой уверенности, что ребята отправляются в надежное место, ничего этого бы не произошло. Нам пока рано складывать руки — юридически борьба за дееспособность ребят еще не завершена. Но главное — они на свободе! И 25 июня заявление органов опеки об ограничении дееспособности Саши судья приняла решение «не рассматривать». Это еще может быть обжаловано — но уже и суд считает, что нет, Сашу и Яшу нельзя на всю жизнь запереть в закрытом учреждении. Нельзя. А мы знали это всегда! Вот что рассказывает работавшая с Сашей волонтер Аня: «Я всегда мечтала, чтобы мальчишки не попали в интернат — казалось, что им там совсем не место, и я очень, конечно, следила за этой ситуацией с судами о дееспособности. Дело в том, что все, кто общался в интернатах с Сашей и Яшей, понимали: иногда есть какие-то объективные у детей интеллектуальные нарушения, иногда слишком тяжелое нарушение здоровья — но здесь было ощущение, что это просто совсем обычные дети. Мне невозможно было их сильно отличать от себя самой, или вообще от других детей, которых я знала, любых других детей. Все мы думали, что именно для этих мальчиков это была бы еще одна психологическая травма, из которой было бы довольно сложно выбираться. Работала я с Сашей, когда ему было 10 лет, в детском доме. Он был не просто активным, но и очень любопытным мальчиком. Мне он всегда казался человеком, который как-то сильно внутренне противостоит всем существующим в детском доме правилам — может, я немного и драматизирую, но было иногда ощущение, что он даже специально их нарушает. Во всяком случае, его любопытство, жизненная энергия, целеустремленность — она превосходила всегда вот эту вот необходимость соблюдать правила. И всегда была сильнее, чем какой-то страх перед „порядками“, даже перед наказанием. Вообще-то это были такие обычные шалости, обычный такой интерес к жизни, к окружающему миру, просто обычного ребенка, который хочет этот мир исследовать. Таких историй на самом деле было полно — у Саши и сейчас остался интерес к кнопкам, гайкам и винтикам, насколько я знаю. Однажды он открыл — развинтил! — под раковиной в группе водопроводные трубы! Пол чуть не затопило! В тот день дежурила очень хорошая санитарка, которая его вообще не наказывала, и она, конечно, расстроилась — ей пришлось все это убирать, помимо своей основной работы. После этой истории я села, в тихий час, к нему и говорю: „Знаешь, у нее так много дел, ты уж так не делай, а? Ну, такой потоп не устраивай!“ Пыталась объяснить, что всё это нехорошо, свою педагогическую тираду произнесла и говорю: „Ну что, будешь ещё откручивать?“ Саша посмотрел на меня, и честно сказал: „Да, буду“. Понятно, что никому из детей, которые живут в детском доме, не пожелаешь оказаться во взрослом интернате психоневрологическом. Но при этом понимаешь, что это неизбежно — если каким-то чудом не заберут домой (что на моих глазах тоже произошло пару раз: в моей группе родители забрали двух мальчиков). Я рада, что так вот получилось, — серьёзно, это была просто мечта.» Екатерина Таранченко, руководитель юридической службы «Перспектив», уже много лет борется за права людей с тяжелой инвалидностью, которые живут в детских домах и интернатах. В 2012 году им вместе с адвокатом Дмитрием Бартеневым удалось добиться через решение Конституционного Суда введения в закон понятия «ограниченная дееспособность», которое сохраняет за человеком с ментальными нарушениями права принимать самостоятельно решения и расходовать деньги с помощью доверенного человека — попечителя. Но пока закон не очень-то работает, и мы пытаемся прекратить процесс поголовного лишения дееспособности выпускников детских домов, чтобы ребята получали ограниченную дееспособность — сохраняли возможность делать покупки и принимать решения. Чтобы у них в результате был шанс когда-нибудь выйти из интерната в нормальную жизнь". А несколько дней назад "Фонтанка" опубликовала статью "Битва за свободу. Как Саша и Яша боролись с системой, чтобы стать свободными людьми". "Два года понадобилось, чтобы усилиями многих людей Саша и Яша не остались в ПНИ навсегда. Екатерина Таранченко, директор по правовым вопросам Благотворительной организации „Перспективы“, сделала все, чтобы парни остались свободными людьми. Прочитайте рассказ Галины Артеменко на "Фонтанке". Это история со счастливым концом — но по всей стране очень, очень много таких же ребят. |
