10.11.2014 Дорога к людям

20 тысяч российских детей с умственной отсталостью живут в специализированных сиротских учреждениях. Их жизненный маршрут чаще всего заканчивается в закрытых для общества психоневрологических интернатах. Уникальный проект, созданный в Псковской области в начале XXI века, доказал, что дети с ментальной инвалидностью могут и должны жить в обществе.

Толе 20 лет, у него умственная отсталость средней степени. В России сироты с таким диагнозом, достигнув совершеннолетия, попадают в психоневрологические интернаты (ПНИ) и доживают там свою жизнь. У Толи — другой путь.

Он оказался в сиротской системе уже через год после рождения. В доме ребенка переживал расставание с мамой, не хотел жить и развиваться. Это отразилось на здоровье Толи, у него появились диагнозы — задержка развития, средняя умственная отсталость. В четыре года детей переводят в детские дома. Толин диагноз лишал его возможности попасть в обычный детский дом, и он оказался в единственном областном детском доме-интернате для детей с умственной отсталостью (ДДИ). Много лет в России таких детей, как Толя, считали необучаемыми. Он воспринял ДДИ как агрессивное пространство, где надо было выжить. В таких учреждениях дети или бунтуют, или ломаются. Или ты, или тебя. Как в тюрьме. Толя стал бунтарем. Он протестовал против несправедливости. Его уважали сверстники, а медики лечили его протест таблетками.

Толя не сумел выстроить социальные контакты, не понял, как устроен окружающий мир и как в нем взаимодействуют люди. Поэтому, когда районный психиатр дал заключение о том, что парень не способен жить самостоятельно, это никого не удивило. На медицинской комиссии, которую обязаны пройти выпускники ДДИ, отчисляясь из интерната, обычно спрашивают, как спланировать бюджет на месяц, как оплатить коммунальные услуги и заполнить квитанцию в банке? Выпускник ДДИ ответов на такие вопросы не знает, поскольку у него нет опыта жизни в социуме, и комиссия принимает решение: к самостоятельной жизни не способен. После таких комиссий многие знакомые Толи оказывались не на свободе, а в ПНИ или доме для престарелых и инвалидов. Выпускники всерьез обсуждают, куда следует попроситься: в дом престарелых или в ПНИ? Психоневрологические интернаты часто сравнивают с тюрьмами, это, по сути, закрытые учреждения, где за любую оплошность или несогласие с администрацией человек может быть наказан полной изоляцией, запретом на выход за пределы учреждения и даже насильственным лечением психотропными препаратами (подробнее об этом см. материал "Это такая территория вне закона" во Власти N41 от 20 октября 2014 года).

Толе дали подписать лист бумаги, который оказался согласием на проживание в ПНИ. Он подписал. Это был конец его жизненного маршрута: выжить в ПНИ таким сложным натурам, как Толя, невозможно. Но Толе выпал счастливый билет — его детский дом-интернат еще в 2000 году взялись опекать волонтеры.

"Я тогда работала в благотворительной организации, помогающей выпускникам детских домов социализироваться,— вспоминает Юлия Курчанова, психолог Порховской благотворительной организации "Росток".— Мы поехали в Порховский район Псковской области, в местечко Бельское Устье, это в 20 км от районного центра Порхов. Три недели мы жили в волонтерском лагере и каждый день ходили к детям в ДДИ. Первое время было так: мы заходили в группу, на нас набрасывались дети и не слезали с нас два-три часа. Мы уходили выжатыми как лимон. Трех недель хватило, чтобы понять весь беспросветный ужас сиротской системы. В детском доме не было игрушек. Детей пасли как овец — помещали в большой зал, где они сидели, раскачиваясь. Их никуда не вывозили, кроме психиатрической больницы. Они отчаянно тосковали по общению, теплу, заботе. Я поняла, что мы сейчас уедем, а здесь все останется, как было. Но к нам присоединился волонтер Леша, московский бизнесмен, которому было интересно посмотреть на жизнь сирот. Он попал в группу к детям-колясочникам, и у Леши перевернулся мир. Он решил делать проект, который помог бы этим детям жить, как все другие люди".

Москвич Алексей Михайлюк, успешно занимающийся международной перевозкой грузов, стал вкладывать свои личные деньги в семейное устройство детей-инвалидов, живущих в ДДИ, и в проект социализации выпускников ДДИ — чтобы сироты получили шанс вырваться из системы в обычную жизнь. С чего начинать, никто не знал, и начали с самого простого — возили в интернат игрушки и канцтовары. Потом поняли: пока дома у сотрудников интерната живут их собственные дети, которые таких игрушек не видели, полноценную помощь сироты не получат. Волонтеры расширили количество адресатов помощи, сотрудникам учреждения дарили билеты на концерты, подарки. Потом в ДДИ привезли специалистов, которые обучили сотрудников интерната и организовали постоянные кружки для сирот и детей сотрудников. В интернате появились кружки шитья, вязания, садоводства. Один из педагогов сам научился пользоваться компьютером и стал вести компьютерный кружок. Появился и постоянный психолог, работу которого оплачивал Михайлюк.

Одновременно волонтеры привезли в Бельское Устье комиссию из НИИ психиатрии Минздрава России: многие диагнозы детей комиссия не подтвердила. "Гипердиагностика — проблема всех учреждений такого типа,— объясняет Курчанова.— Диагнозы ставятся детям за компанию, нет индивидуального подхода, и очень часто умственную отсталость диагностируют там, где есть только педагогическая запущенность и отставание в развитии, а психиатрические нарушения путают с неврологическими. Кроме этого, у наших ребят еще и комплекс проблем, с которыми сталкиваются все сироты: нарушение привязанности, коммуникативные проблемы, сложное выстраивание отношений с незнакомыми людьми".

В 2005-м волонтеры зарегистрировали в Порхове благотворительную организацию "Росток". К этому времени проект, у истоков которого стояли Алексей Михайлюк, психолог Татьяна Капустина и их друзья, окончательно созрел. Появилась первая социальная квартира, где ребят из ДДИ учили жить самостоятельно. Они готовили себе пищу, ходили в магазин, по очереди убирали квартиру и мыли посуду. Социальный работник учил своих подопечных рассчитывать бюджет, ведь пенсия у выпускника ДДИ — всего около 10 тыс. рублей, и, не научившись планировать расходы, рискуешь умереть с голоду, если останешься один. Продукты и хозтовары покупали вскладчину: каждый вносил в общий бюджет 4,5 тыс. в месяц.

Для тех, кто справился с обучением в социальной квартире и готов был жить самостоятельно, но не имел жилья, Михайлюк стал жилье приобретать. В 2005 году он купил дом за 40 тыс. рублей для Паши Михеева. Через несколько лет Паша выплатил весь долг и оформил дом на себя. Потом забрал из ДДИ свою сестру. А недавно женился на ее подруге. Он вырвался из системы и доказал, что выпускник ДДИ — это не пожизненное клеймо. Сегодня в Порховском районе самостоятельно живут уже 26 выпускников ДДИ.

Для тех, кто жить самостоятельно не может, Михайлюк и его коллеги придумали постоянное сопровождаемое проживание в социальных квартирах. Сейчас у "Ростка" пять социальных квартир: одна в городе Порхове, одна в деревне Бельское Устье и три в деревне Федково, там живут совершеннолетние выпускники ДДИ, которых сопровождают социальные работники "Ростка". В каждой квартире живут три или четыре молодых человека и один работающий по сменам социальный работник.

Продолжение статьи Ольги Алленовой вы можете прочитать на сайте правообладателя - ИД "Коммерсантъ": Журнал "Коммерсантъ Власть" №44 от 10.11.2014, стр. 18

От редакции "Коммерсанта": по просьбе подопечных "Ростка" Толи и Сергея их имена в статье были изменены.

Весной 2024 года состоялась IV Научно-практическая конференция "Ценность каждого"

Открыта регистрация на участие в Международной научно-практической конференции «Социализация и индивидуальная траектория жизни человека с инвалидностью»

«Сопровождаемое проживание инвалидов» – 1 сентября вступила в силу новая статья Федерального закона «О социальной защите инвалидов в РФ»

10.11.2014 Дорога к людям